Осенью 2017 года финансовая система России потеряла несколько банков: «Югра», «Бинбанк» и «Открытие» были закрыты. Как отмечает сайт Руспрес, заместитель председателя ЦБ Василий Поздышев явно не планирует на этом останавливаться. В первую очередь он «строг» с небольшими региональными банками, за что уже прослыл махровым националистом.
Все 3 банка имели за собой активы нефти. Поздышева никогда ранее не интересовала нефть, так что аналитики склоняются к версии о том, что подобные шаги сделаны под заказ главного управленца в сфере российской нефтедобычи и переработки.
Всем известно о связи Василия Анатольевича с банковской группой BNP Paribas. Также известно об извечном интересе власти к способам вывода денег в страны, максимально далекие от руки российской фемиды. Нашумевший биткоин — это идеальное решение такого запроса, но дабы воплотить его в жизнь нужно выйти на ключевые личности мирового финансового потока. Очевидно, что Василий Анатольевич и есть тайный связной между мировой финансовой закулисой и российской.
Самоуправство в банковской сфере не было бы столь неприкрытым, если бы Поздышев не был под защитой нужных структур. Например, кинутые кредиторы «Открытия» будут оспаривать действия ЦБ в Арбитражном Суде Лондона, так как на наши суды у них надежды нет. Пострадавшим от ЦБ остается надеятся на Госдуму, которая поручила детально рассмотреть спорные вопросы с вышеназванными банками.
Финансовые эксперты давно отметили, что Поздышева и его команду особенно привлекают нефтяные активы банков. Владельцы «Югры» — семья Хотиных, владелец «Бинбанка» — Михаил Гуцериев и бенефициары «Открытия» — Вадим Беляев, группа «ИФД», банк «ВТБ», группа «ИСТ», Рубен Аганбегян, Александр Мамут – давно в нефтяном бизнесе, поэтому на своей шкуре ощутили интерес зампреда Поздышева.
Опасаясь огласки, ЦБ заявил о вхождении в капитал «Открытия». Видимо, эра банковской монополии уже близка, ибо теперь команда Поздышева может без затруднений замести следы, а его покровители обеспечат нужный ответ на запрос Госдумы. Поздышеву созданы максимально благоприятные условия для работы, его даже освободили от обязанности ходить в Генеральную Прокуратуру в связи со спорным отзывом лицензии у «Югры», ему позволили прятаться за границей, а потом возвращаться как ни в чем не бывало. Сразу после факта отзыва лицензии ему было разрешено вернуться обратно в РФ и продолжить работу.
По возвращении легендарного зампреда ЦБ состоялся энергичный отжим крупнейших российских финансовых групп «Открытие», «Бинбанк» с их нефтяными активами. А ведь это дело более масштабное, чем отъем ЮКОСа: счет уже идет не на миллиарды, а на триллионы рублей!
Финансист Поздышев недавно предложил привлекать к ответственности владельцев разорившихся банков, пусть, мол, отвечают перед акционерами своим личным финансовым ресурсом. Рациональное зерно в этом предложении есть, но способа воплотить его в жизнь нет. Например, ЦБ не смог привлечь к ответственности по обязательствам «Татфондбанка», учредителем которого является Татарстан.
Фактически до сих пор из виновников крупных финансовых крахов к ответственности успели привлечь только совладелицу «Внешпромбанка» Ларису Маркус и экс-совладельца «Моего банка» Глеба Фетисова. При этом за границей скрываются: бывший владелец «Межпромбанка» Сергей Пугачев, бывший совладелец «Банка Москвы» (Андрей Бородин), банка «Пушкино» (Алексей Алякин), Мастер-банка (Борис Булочник), «Российского кредита» (Анатолий Мотылев), «Пробизнесбанка» (Сергей Леонтьев, Александр Железняк) и банка «Траст» (Илья Юров, Николай Фетисов и Сергей Беляев).
Таким образом, российские банки продолжат исчезать, а расплачиваться за это каждому соотечественнику придется из собственного кармана. Вся эта ситуация подрывает доверие людей к ЦБ, и подпитывает их веру в чудодейственность криптовалют. Блокчейн для России сейчас — реальный способ обхода санкций. Вот только вкладывать в иностранные криптовалюты значит отдать бразды правления другим государствам.
И не к этому ли стремится Поздышев, планомерно перетягивая Россию на виртуальное поле криптовалют и оплачивая свою неприкосновенность нефтяными активами, отнятыми у региональных российских банков — вопрос скорее риторический.